Кокон [ Межавт. сборник] - Пол Андерсон

Во-вторых, число передаваемых сигналов в силу необходимости должно быть ограничено. Каждый символ несет информацию, эквивалентную нескольким фразам, стало быть, если наблюдать продолжительное время, можно отметить повторяющиеся знаки.

В конце концов, успех был достигнут. На исходе второй недели Джим расшифровал символ приветствия, заключавшийся в прикосновении большого пальца к безымянному. С этого момента дело пошло быстрее.

Что же касалось поисков сведений об экспедиции в Солнечную систему, то они плодов не принесли. Очевидно, в библиотечных записях вообще не было упоминаний об этом путешествии. Джим просмотрел громадное количество материалов, практически по всем разделам архива, посвященного звездным экспедициям Мира Владык. Безрезультатно.

— Ты должен иметь в виду, что можешь перерыть весь архив, но не найдешь даже упоминания об этой экспедиции. Хотя сведения о ней, наверняка, имеются, — сообщил ему Адок, когда Джим поведал о своих неудачах.

Они гуляли по подземному саду. При последних словах Адока Джим замер, как вкопанный.

— То есть как? Ты хочешь сказать, что мне разрешено просматривать лишь часть материала?

— Извини, Джим. Конечно, я не знаю, была ли экспедиция на твою планету секретной, но разве ты можешь поручиться, что это не так?

— Да, — признал Джим. — Тут моя вина. Про секретность я совсем забыл. Естественно, кое-какие эпизоды своей истории Высокородные предпочтут держать в тайне.

Он помолчал.

— Только причем здесь Земля? Адок, подскажи, кому разрешен доступ к секретной информации?

— Но ведь!.. — воскликнул Адок с оттенком удивления в голосе, что для старкина было крайней формой проявления эмоций. — Высокородным разрешен доступ к любой информации. Ты можешь отправиться наверх и все узнать в учебном центре для детей Высокородных…

Внезапно он осекся.

— Нет, — продолжал он тихо. — Я постоянно забываю… Ты, конечно, можешь посетить центр, но это ничего не даст.

— Думаешь, Высокородные не позволят мне воспользоваться архивами?

Ни в чем нельзя быть уверенным здесь, в Мире Владык, думал Джим, наблюдая за старкином. Даже, в казалось бы, неподкупной честности Адока. Если Адок заявит, что ему, Джиму, запрещено пользоваться учебными центрами для Высокородных, это будет вторым запретом, с которым он столкнется в Мире Владык, формально не имеющим ни единого запрета. Первым, насколько, он помнил, был запрет наносить визиты Императору по собственной воле.

Адок покачал головой.

— Нет, не думаю, чтобы кто-то тебе помешал. Просто техника наземных центров рассчитана на истинных Высокородных — тебе она не по зубам. Скорость чтения у них во много раз больше твоей.

— Ты видел меня за работой, — возразил Джим. — Разве они читают быстрее?

— Намного, — убежденно ответил Адок. — Намного быстрее.

— Я попробую, — сказал Джим. — Отведи меня в наземный центр.

Адок не стал пожимать плечами — трудно было судить, способен ли он вообще на подобный жест, — а послушно перенес Джима в некое подобие древнегреческого храма. Сплошной лес колонн и ни одной стены. Само собой, имелись пол и крыша. За колоннами проглядывали зеленые лужайки и голубое небо. На разложенных подушках сидели дети всех возрастов. Взор каждого был устремлен в персональный экран, который без всякой опоры висел в воздухе и автоматически менял положение, едва ребенок принимал другую позу.

На появление Джима и Адока никто не обратил внимания.

Джим остановился за спиной мальчика лет десяти-двенадцати; ростом тот был почти с него самого. По экрану с невообразимой скоростью бежали строчки на имперском языке. Попробовав, как обычно, разделить их на отдельные слова, Джим к своему глубочайшему удивлению, не смог этого сделать.

Его словно ударило током, в душе вспыхнула ярость. Он не привык отступать. Он был убежден, что дело не в каком-то его изъяне — ведь он видел текст точно так же, как и дети Высокородных. Просто мозг его не был приспособлен к такой сумасшедшей скорости восприятия.

Джим решился на последнюю отчаянную попытку. Все вокруг — пол, потолок, колонны, даже мальчик перед экраном — перестало существовать. Внимание целиком сконцентрировалось на бегущей строке. От напряжения трещала голова, шум в ушах делался все громче…

Он почти добился своего. Строчка на миг распалась на гирлянду слов, в мозгу отложился даже смысл нескольких фраз… Кажется, речь шла о старкинах…

Он заставил себя расслабиться. Напряжение было слишком велико. Мало-помалу из пустоты выступило окружающее.

Внезапно он почувствовал на себе взгляд. Сидящий перед экраном мальчик наконец-то заметил незнакомца и в крайнем изумлении уставился на Джима.

— Ты кто? — спросил он в замешательстве.

Не ответив, Джим коснулся руки Адока и перенес его к себе домой.

В привычной домашней обстановке ему стало легче. Он уселся на подушку, сделав знак Адоку сесть рядом. Тот повиновался. Вскоре дыхание Джима стало ровнее, на губах даже появилось некое подобие улыбки.

— Почему ты не говоришь, что ты меня предупреждал? — обратился Джим к Адоку.

Старкин покачал головой, давая понять, что не приучен высказывать вслух подобные вещи.

— Между прочим, ты оказался прав, — признал Джим.

Минуту он размышлял, затем продолжил:

— Хотя причина тут несколько иная, чем ты думал. Дело в языке. Просто я не очень хорошо знаю язык Империи. Окажись текст на каком-нибудь земном языке, я читал бы не хуже Высокородных.

Тут он резко повернулся и бросил в пространство:

— Ро.

Ответа не последовало. Впрочем, ничего удивительного: все-таки Ро — Высокородная, у нее могли отыскаться дела поважнее. Она — не Адок, который обязан являться по первому зову.

Тогда Джим отправился к ней сам. Обнаружив комнату Ро пустой, он оставил записку с просьбой прийти к нему сразу, как только она освободится.

Ро появилась два часа спустя.

— Торжество намечается грандиозное, — заявила она, едва возникнув в комнате. — Будет весь высший свет. Видимо кто-то прослышал, что банкет будет не простой, а… — Она умолкла на полуслове. — Джим, я совсем забыла! Ведь ты хотел меня видеть? Что случилось?

— Слушай, — сказал Джим. — Не могла бы ты установить у себя дома учебный экран?

— Что?.. Ну, конечно! Раз тебе нужно… Но почему же ты не хочешь заниматься прямо здесь?

Джим покачал головой.

— То, что я им пользуюсь, не должен знать никто. А если ты, Высокородная, поставишь его у себя, никому не придет в голову заподозрить неладное. Ведь так?